Поступление в университет само по себе для многих становится причиной стресса. А что, если этот стресс придется переживать одному?
К сожалению, далеко не у всех получается сразу влиться в новый коллектив. «Гроза» собрала истории студентов, которые столкнулись с проблемой адаптации в новом коллективе. И поговорила с психологом о том, как с такими ситуациями справляться.
После школы Максим поступил в МПГУ и отучился там два года, но затем перевелся в РГГУ. По словам Максима, он общительный человек и быстро находит общий язык с людьми, но в первом университете влиться в коллектив ему так и не удалось.
«У меня было нормальное количество баллов и по истории, и по обществознанию, и по русскому. И я поступал по квоте, потому что подумал, что это самое адекватное решение, потому что это отдельный загончик для тех, у кого квота, и я так не заберу ничье конкурсное место. Но почему-то это сработало ровно наоборот, и мои одногруппники решили, что я забираю чье-то место, потому что я [поступил] по квоте».
Несмотря на предвзятое отношение одногруппников, Максим продолжил учиться. Но через полгода один из его одногруппников, который придерживался «консервативной политической позиции с упором на любви к Сталину», загуглил фамилию Максима. Так он узнал, что дедушка Максима был соратником Ельцина.
После этого одногруппники Максима начали на него «психологически воздействовать»: перебивать или не давать ему говорить на занятиях. Из-за этого Максиму было некомфортно находиться в университете.
«Почему-то он [одногруппник] даже не спросил о моих взглядах: мы с дедушкой ссорились и ругались постоянно из-за Ельцина. Но он решил, что я как бы из логова врага, и начал меня травить из-за деятельности дедушки. Это очень странно.
И он [одногруппник] был старше, это самое тупое. Вот мне 18 лет, а ему на тот момент [было] 23 или 22. То есть он получал второе высшее образование и закончил уже один вуз».
В итоге Максим нашел театральную студию в своем университете и стал ходить туда. На пары он приходил не слишком часто — ему не нравилась пропаганда российских нарративов в образовании, «оценка российской истории только исходя из линии партии» и то, как преподаватели относились к студентам.
«Я ходил на экзамены, сдавал их с разной степенью успеха, но, тем не менее, меня не отчисляли за неуспеваемость или еще что-то, и я учился. Я долгое время считал, что все равно смогу продраться через это все и стать разрушителем системы. В итоге я понял, что игра не стоит свеч, и просто решил, что поменяю вуз.
Если атмосфера [в группе] хреновая, то учиться не будет получаться, даже если ты очень сильно стараешься. В какой-то момент заканчивается желание стараться что-либо делать».
Спустя два года учебы в московском педуниверситете, Максим отчислился и поступил в РГГУ. Там он окончил факультет философии. В новом университете к нему не было предвзятого отношения среди одногруппников. Он смог удачно влиться в коллектив и найти себе близкого друга:
«Я бежал из МПГУ сломя голову, потому что понимал, что уже не вывожу эти стены, это общество и все вообще. Я перепоступил, потому что мне не хотелось заморачиваться: я даже не оформлял процедуру перехода какого-то, как это можно было бы, наверное, сделать после нескольких курсов универа, перейти на третий курс в другом универе и все такое».
Лина обычно легко вливается в новые коллективы, а в школе она была старостой и «душой компании». Сначала она поступила в один из московских вузов, и там у Лины были хорошие отношения с одногруппниками. Но затем она решила отчислиться.
Позже она поступила в Чехию, еще позже — в Словакию. Когда началась война, Лине не дали визу, и она не смогла поехать учиться в Европу. Ей пришлось поступить на первый курс в ВШЭ в Санкт-Петербурге.
«Я поступила в 20 лет на первый курс заново [в питерскую Вышку]. Для меня это было морально очень тяжело, потому что я поступила на платку в Питер, который я ненавидела.
Плюс в Чехии я должна была учиться на бюджете. Я знаю чешский, словацкий, еще какие-то знания имею, а они оказались совершенно не нужны мне в Вышке».
Лина пыталась общаться с кем-то из одногруппников, но вместо этого ее долго осуждали за то, что она старше остальных.
«Я для них была очень непонятной, они все очень долго шеймили меня за мой возраст. Это вообще поразительно, потому что два года — это не такая большая разница.
Но даже несмотря на разницу в возрасте, я люблю политологию, я политактивна, занимаюсь активизмом, а мои одногруппники — совершенно не такие. То есть для них любая политическая активность — это „нет, туда нельзя лезть“... Это немножко не мой подход.
Я постоянно еще выслушивала [комментарии] по поводу своей внешности: сначала мне сказали, что по мне видно, что я с региона, потом сказали, что по мне видно, что я не русская, хотя у меня мама татарка и русский папа».
К началу второго семестра у Лины получилось наладить общение с одногруппницами, но в феврале 2024 года ее арестовали на 10 суток по политической статье. После этого Лина пришла в университет, но все ее одногруппники уже знали, что она была под арестом, и стали подкалывать ее, что она «зечка».
«Руководитель моей программы устроила собрание на курсе, на котором сказала: „Вот, посмотрите, какая неблагонадежная особь. Ее, наверное, в Москве турнули за ее политвзгляды“. Хотя вообще это было не так. И когда я пришла [на занятия], были околодружеские подколки, что я зечка, что я сидевшая, бывалая. И если сейчас я на это реагирую абсолютно нормально и сама могу над этой темой шутить, то когда я только вышла, у меня был жесткий ПТСР. Я просила об этом не шутить. Я причем специально обозначила: „Ребят, мне пока очень тяжело, мне будет очень приятно, если вы не будете так говорить“. [На мою просьбу] не было какой-то нормальной реакции».
Затем у Лины появилась близкая подруга, но через полтора года они перестали общаться: у Лины появился парень, а ее подруге это не очень понравилось. После этого Лина перестала близко подпускать к себе кого-либо из одногруппников.
«У меня есть люди, с которыми мы курим после пар и можем по учебе перебросить пару слов. Наверное, это вот весь потолок общения, который я сейчас собираю в Вышке.
<...> Видимо, у меня какая-то травма на первом курсе случилась, что я боюсь разговаривать с людьми из ВШЭ, потому что весь мой опыт общения с ними был сугубо негативный, весь окутан каким-то лицемерием, и вообще не тем, что я хочу видеть от людей».
Социальный психолог Елена Шувалова рекомендует не молчать о травле со стороны одногруппников и обратиться за помощью к организаторам учебного процесса:
«Вопросы про предвзятое отношение, шейминг, травлю по любому поводу, которым может оказаться социальный статус, возраст, национальность, политические взгляды, внешность — это всегда травля или буллинг. Рецепт здесь один для всех: ни в коем случае нельзя молчать. Унижение по любому поводу недопустимо, и об этом надо всегда помнить.
О травле необходимо сказать кому-то, у кого есть возможность прекратить подобные вещи. Возможно, это староста группы, куратор (в некоторых вузах назначают куратора из преподавателей), любой преподаватель, заведующий кафедрой, декан и так далее. Обязанность организаторов учебного процесса — прекратить травлю.
Конечно, вам могут говорить, что вы предатель, доносчик и прочие обидные вещи, но помните, что буллинг и травля недопустимы по любому признаку, и вы совершенно правы в своей жалобе. Те, кто обзывают вас, пытаются таким образом вами манипулировать. Хотя при этом именно они нарушают правила и разрушают нормальную рабочую атмосферу».
Виктория считает себя необщительным человеком: ей всегда было сложно вливаться в новые коллективы. В школе она общалась в узком кругу своих друзей, но после школы она попала в новый коллектив в университете.
«Мне очень повезло с группой, но я до сих пор чувствую себя привидением, потому что изначально я как-то не смогла интегрироваться: редко ходила в вуз, ни с кем не сдружилась, и у меня ни с кем не сложилось близких отношений.
Ребята очень интересные, но я понимаю, что мы как-то не сходимся по вайбам. Думаю, что уже даже и не сдружусь ни с кем, и у меня к этому даже нет никакой мотивации. Но если надо подготовить какие-то проекты или групповые работы, то мы спокойно договариваемся».
Изначально Вика не планировала поступать в университет в России: она хотела переехать в Канаду и учиться в вузе уже там. Но с переездом не сложилось, и ей пришлось поступать в институт в Москве.
«Когда я поступала, у меня ни перед каким вузом не было ожидания, что у меня будет какая-то суперакадемическая жизнь, что это будет моя альма-матер, что у меня со всеми будут крутые отношения. У меня вообще не было желания ни к месту привязываться, ни к людям, ни завязывать новые отношения. Я до сих пор думаю о том, что может подвернуться какая-то возможность, когда меня просто отчислят или я сама отчислюсь. Но я сделаю это с легкостью, потому что настолько у меня нет привязанности, я не страдаю от этого.
А в вузе происходит двойная бухгалтерия: прихожу механически, минимум там делаю, занимаюсь в основном своими делами. У меня сейчас появится расписание точное, и я поверх него составлю свое расписание: я ищу сторонние мероприятия, организую такую свою систему образования. Вуз для меня — это чисто формальность».
В первый день учебы Виктория познакомилась с одной девочкой, «чтобы не потеряться в университете», но впоследствии общаться они перестали. По университету Вика всегда ходит одна. Она думает, что это связано с тем, что у нее изначально не было желания привязываться к людям, и сама специальность ей особо не интересна.
«Не знаю сколько сеансов психотерапии мне надо, чтобы в этом разобраться. Я уже за 20 лет привыкла как-то, что я вот такой интровертный тип. Мне очень интересны люди, но я не то чтобы прям стремлюсь проявлять инициативу при знакомствах и при завязывании отношений. У меня так получалось, что мои нынешние друзья — это люди, с которыми мы просто очень давно знакомы, очень много через что прошли вместе, и поэтому у нас отношения держатся. А когда тебе нужно завязывать какие-то новые отношения, то понятно, [что] если ты пропадаешь и не такой активный в плане проявления какой-то инициативы, людей может это даже отталкивать».
Психолог Елена Шувалова считает, что если у студента нет желания вливаться в коллектив — это нормально, и что не стоит из-за этого давить на себя.
«Если вы поступили не туда, куда планировали, и не хотите вливаться в коллектив или общаться со своими одногруппниками по любой причине, это совершенно нормально.
Вполне достаточно ограничить общение необходимым участием в общих учебных активностях. Каждый вправе выбирать свой круг общения. А с коллегами или согруппниками по учебе достаточно поддерживать профессиональные отношения. В друзья и даже просто в приятели мы выбираем не тех, кто рядом, но тех, кто нам действительно симпатичен».
Полина с детства довольно экстравертный человек, в школе у нее было много друзей. Поэтому проблема с интеграцией в новый коллектив на первом курсе для нее была в новинку.
«Собрались ребята из разных городов, с разным бэкграундом. И получилось так, что мы в целом все очень не совпали ценностями, какими-то интересами, и просто все были порознь. Собирались маленькие компашки, если так можно вообще назвать, там [в группе] всего 15 человек было. Каждый как бы сам с собой. Были даже моменты, когда какие-то ребята сплетничали про других. Бывали ссоры, бывали какие-то недопонимания на финансовой почве, [споры] о том, как нужно вести себя в вузе и прочее.
Затем у Полины было перераспределение групп на потоке, и она смогла поменять группу на другую. Когда она попала во вторую группу, ей стало проще общаться с одногруппниками, потому что она выбирала с кем учиться сама.
С новыми одногруппниками Полина познакомилась на сторонних занятиях в вузе: она ходила на танцы, в фотокружок, участвовала в Студвесне. Поэтому новый коллектив был сформирован исходя из уже сложившейся компании со схожими интересами.
«Внутривузовское объединяет, когда ты сам можешь выбрать людей, с которыми ты общаешься. Это гораздо свободнее, чем когда вас объединяют сразу в одну группу без возможности даже узнать друг друга».
Социальный психолог Елена Шувалова советует не общаться с одногруппниками вне вуза в случаях, если у вас с ними не сходятся характер и ценности.
«Ограничьте общение общими активностями, необходимыми по учебе. Выбирайте в друзья и приятели только тех, кто вам действительно нравится, с кем сходятся ваши ценности. Не тратьте время на тех людей, кто вам не симпатичен».
Дайте себе время «осмотреться» и привыкнуть к новым людям. Совершенно нормально, если вы сразу не вольетесь в коллектив. На «осмотреться» у всех уходит разное время: кому-то и пары минут достаточно, а кому-то и пары месяцев не хватает, чтобы почувствовать себя комфортно в новой обстановке. Поэтому дайте себе столько времени, сколько нужно.
Слушайте внимательно своего собеседника. Конечно, нам нравится слушать истории, шутки и прочее, но если есть человек, готовый выслушать нас, да еще и откликнуться, дать обратную связь, это просто счастье. Будьте внимательным слушателем, и люди к вам потянутся. Но не тратьте время на человека, который вам неприятен или просто неинтересен, помните о своих потребностях.
Если вас о чем-то просят, и для вас не составляет труда или даже приятно это сделать, сделайте. Отзывчивость всегда нравится. Но при этом помните: если вам сложно выполнить просьбу по любой причине, даже если вы просто устали, вы всегда можете отказаться, и это нормально и хорошо. Помните о своем комфорте.
Если вы хотите нравиться, будьте доброжелательны и улыбайтесь. Человек с улыбкой всегда нравится больше, чем без нее. Внутренняя доброжелательность и заинтересованность в других людях всегда помогают установить контакт быстро и легко.