9–10 сентября будут проходить выборы в Городскую думу Екатеринбурга. Среди кандидатов в депутаты по одномандантым округам — 14 студентов из разных системных партий и самовыдвиженцы. «Гроза» поговорила с активистами из ЛДПР, «Яблока» и «Новых людей» о том, почему они не боятся угроз во время предвыборной кампании, как на их политическую деятельность реагируют в вузе, и что они хотят поменять в Екатеринбурге.
Когда в детстве я была у бабушки, я смотрела телевизор, и там показывали программы, которые и сейчас идут — вроде [телепередачи «Вечер» пропагандиста Владимира] Соловьева. Я прямо помню, мне было лет 9-10, я смотрю телевизор, ничего не понимаю, но мне так интересно, было какое-то внутреннее побуждение.
Я сейчас учусь на организатора работы с молодежью в УрФУ. Нас постоянно пичкают молодежными тусовками, организациями, объединениями. Я узнала и про Молодежное правительство, и про Молодежный парламент. Решила поинтересоваться, есть ли что-нибудь такое с партиями. Смотрю — молодежное «Яблоко». Я написала [активисту молодежной организации партии] Егору [Ткаченко], он предложил вступить, и в августе прошлого года я вступила в молодежное «Яблоко». Первое мое взаимодействие с партией началось с вечера писем [политзаключенным].
Тогда я уже была знакома со взглядами «Яблока» — у меня отец всегда голосовал за эту партию. Я знаю, что оттуда приличные люди, вроде Максима Каца, Ильи Яшина, тех, кого не особо можно называть.
Я скажу откровенно: у нас [свердловского «Яблока»] очень слабая организация. Мы не так активно проявляем себя — активных человек пять-шесть. Мы пытаемся что-то делать, но как таковой постоянной деятельности у нас нет. Мы собрались, что-то пообсуждали-пообсуждали и разошлись. Настоящие, можно сказать, либералы России, которые не могут особо ничего делать, а только обсуждать. Это очень грустно. Это не потому, что нам что-то запрещают, а потому что времени банально мало. Всегда много всего хочется сделать, но ты просто выгораешь от всех этих идей, и сил на реализацию больше не остается.
Из результатов в политической карьере можно сказать о моем личностном росте. Что касаемо каких-то реальных результатов, что я что-то изменила, поставила [детскую] площадку — честно, нет. Ну субботник провела один: в группе района предложила собраться, [чтобы прибрать придомовые территории]. На встречу пришла только одна женщина с мужем, сейчас она меня поддерживает. Как координатор «Яблока», я собирала ребят, звала на встречи, тот же вечер писем.
Я решила участвовать в выборах, во-первых, потому что это возможность. Ко мне подошел сам [председатель свердловского «Яблока»] Максим Анатольевич Петлин и спросил, хочу ли я быть кандидатом в депутаты. Я согласилась. Хочется созидать, творить, что-то хорошее сделать для того места, где я живу.
Я сама живу в округе, от которого баллотируюсь [в 24 округе, в районе Уктус], и я понимаю, что у нас, например, трэш с транспортом, я просто на себе это каждый день испытываю. Это реально решить с помощью регалий, которые есть у депутата Городской думы.
Еще первое, что мне в голову приходит — бедные наши люди с инвалидностью. Они и так искалеченные, так еще их и наши дороги калечат. Я видела недавно женщину на коляске, которая сама ездит — она не могла просто выехать из грунта.
Что касаемо решения этих проблем, у меня сейчас есть понимание направления, как я должна это решать — то есть полномочия депутата. Я смогу писать депутатские запросы, участвовать в формировании городского бюджета. Дальше надо понимать, с какими людьми я буду взаимодействовать в Думе.
Вся эта ситуация с угрозами меня не напугала, мне было просто неприятно получить такие сообщения. Но я была готова к этому, учитывая опыт моих соратников, тоже кандидатов в депутаты от «Яблока», которым присылали сообщения похожего содержания.
Когда я об этом [о своей политической позиции я] говорю, мне не страшно. Потом думаю, что я об этом говорила, и что надо было быть поосторожней.
Я не хотела заострять внимание на угрозах — ну написали какие-то придурки, я их забанила и всё. Опубличить решили [председатель свердловского «Яблока»] Петлин, [действующий депутат от «Яблока» в Гордуме] Киселев и [координатор молодежного «Яблока»] Егор. Я с ними просто согласилась, чтобы было неповадно такое писать.
В УрФУ мое направление по другому еще называется «Молодежная политика». Это подразумевает какую-то политическую подоплеку. Большинство преподавателей за СВО, они открыто выражают это на парах. У нас был один преподаватель, который раньше работал в Министерстве. В феврале 2022 года он нам начал обтекаемо говорить о плюсах СВО на перемене перед парой. Группа наша не поняла, зачем он это все рассказал.
Многие преподаватели знают, что я в «Яблоке». Из сокурсников есть ребята, которые в «Молодой гвардии Единой России» состоят. Они тоже знают, что я в молодежном «Яблоке», но отношения у нас нормальные. Я понимаю, что в «Молодую гвардию» идут просто чтобы там быть.
Моя политическая деятельность дополняет мою учебу. Нас обучают тонкостям организации мероприятий, как писать различные программы развития. Я выполняю свою домашнюю работу на примерах из «Яблока».
У меня такое состояние бывает, что я прямо да, я победю. Я просто невероятная героиня сейчас. А бывает, что я ничего не могу. Больше живу мечтами, чем реальностью.
Я закончил колледж в 2019 году. Я думал, чем заниматься, но ничего не нашел и сходил в армию. И вот пока в армии служил, в голову пришла идея [заняться политикой]. Там [в армии] мироощущение восстанавливается, начинаешь себя с этим миром как-то больше относить, понимать свои интересы. В армии у нас все максимально аполитично было.
Решил, что нужно легализоваться среди системных политических партий, и мой идеологический выбор пал на ЛДПР. Одновременно с этим я поступил в РАНХиГС. В ЛДПР начал проводить мероприятия, через полгода получил должность координатора Чкаловского района Екатеринбурга, еще через некоторое время — координатора города.
Из самого крупного и самого для меня приятного, чего удалось достичь — решение проблемы с пешеходным мостом через реку Исеть, рядом с ЖК «Просторы». Мы с коллегой, с которым проводили эту кампания, сами там живем. Единственный пешеходный мост находится у ТЦ «Глобус», а рядом [с «Просторами»] — только железнодорожный. По железнодорожному мосту ходить запрещено, там и летальные случаи были, но всем приходится. Мы сняли серию агитационных роликов без привязки к партии, потому что крупные паблики нас не пропустили бы. Выставляли на ресурсах партии и рассылали потом по местным группам. Затем собрали приличное количество подписей у жителей домов. В итоге «Атомстройкомплекс» поставил пешеходный мост, и сейчас ремонтирует дороги.
А еще мы создали Совет Молодежных организаций. У нас существует Молодежный парламент Свердловской области, и с ним произошла грустная история. Когда только его [парламент] создали, туда избирали депутатов по партийным спискам. Так вышло, что «Единая Россия», как оказалось, не может набрать абсолютного большинства [при таком подходе]. После этого списки отменили, людей ввели в парламент через какие-то объединения. Туда [в парламент] заходили «Ленинский Комсомол», блок Жириновского, «Молодая гвардия Единой России». Потом отменили и такой подход — стали заходить только одномантатники. Большинство мест все равно заняли аффилированные к «Молодой гвардии» люди. Но оппозиция была.
Теперь в Молодежном парламенте не депутаты, а члены. Они делегируются от представительных органов муниципальных образований.
Естественно мы были недовольны, как и все, кто является оппозицией, и мы решили, что надо что-то создать альтернативное: Совет молодежных организаций. У нас слишком свободно: например, на каждом новом собрании новый председатель. Сделано это с целью консолидации оппозиции. Вне зависимости от политических предпочтений есть сферы, в которых мы [молодежные организации разных партий] пересекаемся, например, благоустройство. Из молодежных организаций политических партий в Совет входят ЛДПР, КПРФ, «Справедливая Россия». На этом ограничились.
Мы в этом вопросе целенаправленно не стали с «Яблоком» в этом вопросе сотрудничать. Когда создаются какие-то неподправительственные организации, очень страшно, если к нам придут иноагенты. Есть риск, что нас всех очень сильно наругают.
Пока мы временно приостановились на период выборов, вернемся к этому в сентябре. Из того, что мы хотели провести — форум для молодежи на тему политического просвещения, парламентаризма, важность участия в выборах и всего этого.
Я общественной деятельностью занимаюсь вне зависимости от того проводится выборы или нет. А выборы — это определенный рубеж, который позволяет понять, в правильном ли направлении я двигаюсь.
Сейчас мы работаем над несколькими проблемами:
Моя политическая позиция никак не нарушает законодательство Российской Федерации, поэтому мне не страшно. В некоторых очень важных вопросах она совпадает с курсом президента.
Я не боязливый. В лес меня увезти могут? Я сомневаюсь. Недавно мне начали писать боты в огромном количестве в личные сообщения в ВКонтакте: «Зачем ты идешь на выборы позориться, ты же проиграешь». Я спросил тех, кто писал, на кого они ставят, кто выиграет, и вот мне написали, что на такого-то кандидата. Я у этого кандидата спросил, реально ли он фигней занимается или его подставить хотят. На что он мне переслал сообщения, где ему тоже самое рассказывают.
Еще из грязных методов, например, незаконная агитация около школы от моего противника по округу. Его баннеры были около школы — избирательного участка. А еще он проводил розыгрыш ценных призов.
У меня есть пример знакомых, когда у них в семье конфликты происходят из-за политики. С друзьями тоже стараюсь не разговаривать на эту тему.
Обучение хорошо сочетается с моей политической деятельностью. Я поступил в РАНХиГС сознательно на государственное муниципальное управление. На удивление, студентов в РАНХиГС, которые занимаются политикой, много. Я думал, что в учебных заведениях как-то не особо это развито.
Поскольку в некоторых учебных заведениях одним политическим партиям разрешают деятельность проводить, а другие — совершенно под запретом. У нас в РАНХиГС вообще все запрещено. Я считаю это правильно — политика в учебный процесс никаким образом не должна вмешиваться. Но при этом у нас абсолютная свобода политических убеждений, взглядов: никто не журит за приверженность какой-то партии.
В свое время мы решили создать патриотический клуб в вузе, потому что никакого патриотического воспитания в РАНХиГС не было. Мы его создали вчетвером с моими товарищами, потом еще несколько человек прибавилось. Мы делали мероприятия, но не было чего-то прям интересного.
Но мы перестали им заниматься, поскольку поняли, что вообще все патриотическое движение может существовать исключительно в рамке военно-патриотических клубов, куда приводят детей для того, чтобы они в будущем кадровыми военными стали.
Но такие клубы нежизнеспособны — на самом деле это все одна большая бутафория, и нормально функционирующих действительно полезных патриотических клубов на данный момент не существует.
Шансы выиграть [выборы] безусловно есть. Это, конечно, сложно, потому что и в моем, и в других округах идут кандидаты с невероятным количеством ресурсов. И не только административными: финансовые вложения, возможности, связи. Будем пробовать, экстравагантные вещи делать, которые внимание привлекают.
Интерес к политике у меня возник в 2017 году, когда я вообще познакомился с тем, как проходит избирательный процесс — мне было 14 лет.
Тогда я был был председателем Молодежной комиссии при школе в Первоуральске, проводил выборы. Поработал на выборах восемь часов, впервые познакомился с молодежными кандидатами и появился интерес поглубже во все это погрузиться.
В 2018 после учебы в Оксфорде я решил, что действительно хочется что-то изменить в городе, в области, в стране не с точки зрения обычного избирателя, а активного гражданина. Зачем сидеть на месте и просто голосовать, когда можно двигать массу людей в том направлении, чтобы наша страна двигалась в лучшую сторону?
Твердо решил, что как минимум на ближайших выборах надо проявить себя. А ближайшие выборы, кроме Законодательного собрания Свердловской области 2021 года, были в 2022 году — избирали депутатов в Первоуральскую Городскую Думу.
С 2021 года я был беспартийным депутатом в Молодежном парламенте Свердловской области. Там познакомился с Леонидом Цеплиным, тогда партийным активистом «Новых людей». Перед выборами мы с Лёней встретились, он рассказал про «Новых людей», их программу и сказал, что будут [для меня] поддержкой и защитой от неприятных историй. Поэтому я решил избираться от «Новых людей», но кампанию проводил самостоятельно. Юнеман и его команда помогали [мне] со всей документацией.
Я лично обошел весь свой округ, кампания обошлась мне в 22 000 ₽. Были расклейка, буклеты, визитки — все на мои личные деньги и донаты, на них я собрал около 10 000 ₽. В итоге я занял второе место по своему округу.
После выборов я решил отдохнуть от политики. Но в один из вечеров мы поговорили про дальнейшее сотрудничество с Лёней Цеплиным, и с того момента я решил углубиться в работу партии в Екатеринбурге и всю деятельность перевести из Первоуральска в Екатеринбург.
Во время работы на округе еще до выборов, я общался со взрослыми людьми. Мне запомнились их слова: «Вы даете нам надежду, что в будущем будет все не так плохо, как сейчас».
Мой самый яркий политический успех — Молодежный парламент. Я через него продвинул в Заксобрание проект закона об ужесточении контроля за незаконной расклейкой рекламы, чтобы избавить наш город от мусора в виде листовок. К сожалению, дальше рабочей группы это [законопроект] не ушло. Но это победа, потому что удалось опубличить проблему.
В Екатеринбурге у «Новых людей» есть только партийная ячейка, на областном уровне мы представлены двумя депутатами. Еще есть несколько депутатов в муниципалитетах и все, в Екатеринбурге больше сил у нас нет.
Когда планировал кампанию, шел по следующим проблемам:
Во время подготовки предвыборного поля [другие партии] очень сильно обрубали деятельность разными методами. Мы активно работали с избирателями на территориях еще до выборов, вовлекали в сообщество людей лично. А из-за этого появляются проблемы с управляющей компанией, которую держат другие депутаты Гордумы. Это им невыгодно, потому что это их электорат. Благо нам помогали наши депутаты из Заксобрания.
Да, скажешь что-то правильное, тебя посадят, закроют, на семью будут давить. Чтобы не бояться говорить, нужно, чтобы говорили массы. Если массы будут молчать, значит и дальше давление будет идти на нас.
Семья и близкие меня поддерживают, но говорят быть аккуратнее, чтобы не было проблем. За меня волнуются, я их волнение прекрасно понимаю. В какой-то степени я даже родителей подтягиваю за собой, чтобы они больше участвовали в политической жизни страны, как минимум ходили на выборы.
В 2022 году я был кандидатом в депутаты в Первоуральске — тогда меня поддержал вуз, даже несмотря на то, что я шел от «Новых людей». На этих выборах поддержки уже особо нет. А так вуз в принципе поддерживает начинания, но в «правильном» направлении.
Думаю, что во всех вузах очень тщательно смотрят за политической деятельностью каждого студента. У нас был простой пример — один из студентов в запрещенной в России соцсети выложил историю в поддержку митингов за господина Н[авального]. К нему через пару дней пришли эшники, забрали его на 9 суток, обвинили его в организации митингов.
Даже когда я где-то пишу комментарии на политические темы — после одного раза меня вызывали в деканат. Я тогда в комментарии грамотно указал, куда нужно идти некоторым политикам нашей области с их мнением. В деканате мне сказали: «Миша, давай поспокойнее». Ответил, что подумаю.
Некоторые преподаватели поддерживают, особенно с кафедры международного права. У нас был очень хороший преподаватель на втором курсе, с которым у нас взгляды совпадали.
Однокурсники есть активные, а есть пассивные. Пассивным без разницы: «Да, Миша, молодец. А что нам задали?». А активные в сторону отводят, говорят: «Миша, мы тебя поддерживаем, но не будем публичить это».
Моя политическая деятельность забирает много времени, потому что я все больше и больше погружаюсь в политическую жизнь, общаюсь с разными журналистами, политиками другого уровня. Это интересно, я без этого уже жить не могу.
Само собой это влияет на учебу в вузе, к сожалению, в успеваемости были свои косяки. Но мне важно закончить учебу, потому что я учусь на юриста. Это тот базис, который у нас в стране необходим. Человек должен пользоваться своими правами и обязанностями, пробелами в нашем законодательстве.
Я понимаю свой шансы на прохождение в Гордуму — они минимальные. Я знаю, что я по спискам не пройду, и первое место в одномандантном округе не займу. Но для молодых кандидатов это шанс о себе заявить, набраться нового опыта. Если вы хотите двигаться дальше — уходите из молодежки. Идите во взрослую политику. У нас не детская песочница, у нас реальная политика.
Вообще молодежи нужно не бояться голосовать. Статистику не знаю, но в Первоуральске по моему округу из молодежи до 30 лет пришли проголосовать человек 8. Кому лень пройти пешочком до участка, зайдите в интернет и поставьте там виртуальную галочку. Нет такого, что ты как-то не так проголосовал и тебя отчислят или с работы выгонят — у нас тайное голосование.
Еще в школе, я была лидером в любых коллективах, а мой жизненный ориентир — это слава, влияние и власть. Вспомогательный и не менее важный пункт — жажда помогать и вести за собой людей.
Я сама родом из города Омск, в старших классах начала внедряться в молодежную политику Омской области. Я участвовала в конференциях в областном Молодежном парламенте и в общественной палате города Омска [как представитель] от Музея космической славы имени Циолковского — музея моей школы. Тогда я поняла, что у меня есть интерес к истории, задатки к политической и общественной деятельности.
Это можно было делать спокойно еще в школьные годы, но кто бы мне об этом сказал. В конце первого курса настало время выбирать место практики — и я пошла в ЛДПР. Партию я выбрала по идеологическим соображениям, и еще потому, что мой отец с 1993 года голосует за ЛДПР, он фанат Владимира Жириновского, и меня всю жизнь направлял в этом ключе.
В 2021 году, когда я только пришла [в ЛДПР], тоже были выборы в Гордуму, только не в Екатеринбурге, а по области. [Тогда] я выдвигалась в округе под Красноуфимском. Слишком шибкой агитационной кампании у нас не было: мы просто отвезли документы, познакомились с местной администрацией.
Мне было легко в другом городе, но я опешила от того, что это было достаточно далеко от Екатеринбурга: не было желания выигрывать [в выборах], потому что думала, как я буду туда ездить. Но мне было очень интересно, потому что ты не знаешь внутреннюю кухню выборов, если пользуешься только пассивным избирательным правом. А так в 18 лет пришла в партию, и мне сразу сказали, что и как делать. Кроме того, мы помогали заполнять документы за других кандидатов.
Тогда выборы у нас прошли не так успешно, как мы хотели. После того, как они закончились, у нас была своего рода реформация: немножко поменялось руководство, в том числе и в молодежной организации, мы начали активно заниматься молодежной деятельностью в партии. После выборов мы поняли, что нужно работать над узнаваемостью и публичностью, над привлечением молодежи в нашу партию, потому что это отчасти один из основных наших электоратов и ориентиров.
Мероприятия [тогда] крайне редко проходили, только по определенным поводам. Мы начали активно заниматься мероприятиями, привлечением молодежи. Сейчас проходит, например, школа юного дебатера: на дебаты могут прийти не только члены партии, но и гости.
Мы посещаем и городские мероприятия. Например, день поэта, когда мы ходили в парк Маяковского, читали стихи и записывали видео.
Сейчас моя основная роль в партии — транслировать наши идеи, занимать внимание в политическом поле и привлекать новых людей. Коллеги тоже очень активно занимаются этими вопросами, привлекают депутатов к решению проблем урбанистики и благоустройства.
16 июня мы сдавали кровь, ходили с атрибутикой [партии], чтобы показать, что нам это небезразлично. А сейчас [у нас проходит] агитационная кампания.
Я кандидат в депутаты по округу № 1 — это Академический район. Этим летом я даже переехала в Академический район из-за избирательной кампании. Каких-то публичных сборов у меня не было, но я общалась с избирателями, как минимум с моими соседями: спрашивала, какие у жителей были бы вопросы ко мне, как кандидату, что они хотят изменить в районе.
Когда соседи узнавали, что я кандидат в депутаты, говорили: «Сейчас мы тебе все расскажем, Полина». Люди сами открыто делятся, а я открыто слушаю. [Несмотря на то, что я недолго живу в районе], мне было легко вникнуть, потому что это в моих интересах. Я считаю, что именно в Академическом [районе] немного другое восприятие кандидатов должно быть, потому что в целом район молодой, и определять депутата по тому, сколько он прожил в нем, было бы странно.
Главные проблемы района:
В целом район новый, молодой, там поле непаханное именно на общественную деятельность, но конкретно прям каких-то фатальных проблем нет.
Больше половины моих друзей — мои одногруппники либо те, кто как раз в этом [в политике] тоже разбираются, поэтому, естественно все поддерживают. В плане идеологическом не все, конечно, любят ЛДПР, не все поддерживают взгляды, но именно мою деятельность, мой выбор все уважают.
Родственники, если мы берем близких: старший брат, мама, папа — они все за меня, естественно, гордятся. Когда я им показала удостоверение кандидата в депутаты, был праздник. Папа постоянно вообще говорит, что я реализовываю то, чего не сделал он.
Не могу сказать, что многие [в вузе] этим [моей политической деятельностью] как-то интересуются. Даже когда упоминала, не могу сказать, чтобы видела отклик. Кто-то из преподавателей мог сказать: «Да, молодец». Но это все.
Преподаватели интересуются только теми ребятами, которые занимаются уже внутри вуза чем-то. А я слегка далека именно от внутренней кухни университета. Думаю, что ввиду этого обо мне не особо говорят и мной не особо интересуются.
В университете я вообще мало вижу людей в политическом поле. Моих коллег из ЛДПР среди моих одногруппников нет. Всего три партийца, включая меня, коммуниста и девушку из «Новых людей».
Думаю, [я выиграю с шансами] 50 на 50. Если я в августе вернусь в город и выстрелю, возможно даже хайпану, то я чувствую, что эти 50 процентов у меня появятся. У нас с коллегами есть план, надеюсь, он поможет. А вообще оказаться в 21 год в Городской Думе это здорово, я бы хотела.
Правда, у меня в конце августа будет двухнедельная стажировка в Госдуме во фракции ЛДПР. Стажировка пересекается с предвыборной кампанией. Но буду делать все, что в моих силах и буду успевать. Может быть я там буду не две недели, а хотя бы недельку.