Аяз — инвалид по зрению. Он учится на историческом факультете в Институте международных отношений и заканчивает четвертый курс. Мы узнали, как проходит его дорога до КФУ, почему он отказался от домашнего обучения и как складываются его отношения с вузом и окружающими.
Я учился в 172 школе (Казанская школа № 172 для детей с ОВЗ). Там занимаются дети с ДЦП и аутизмом, но у меня в классе были дети только с проблемами по зрению. В среднем в классах по шесть-восемь человек. Сначала я учился в «незрячем» классе, потом перешел в «зрячий». Просто там друзей было больше. Все успевал. Я быстро читаю — в детстве любил чтение.
Сдавал ЕГЭ на общих основаниях: обществознание, литература, история. У меня был свой распечатанный по Брайлю билет. Скорее даже тетрадка: выглядит, как книжка, читаешь ее и письменно отвечаешь на вопросы. Просто времени дается на полтора часа больше. Но не представляю, как можно сидеть пять с половиной часов, поэтому сделал за два с половиной и ушел. Я сдал не очень хорошо. Если бы не инвалидность, может, готовился бы более тщательно, но со своими баллами я прошел. В каждой группе есть льготы для инвалидов. Где-то по два бюджетных места, где-то по три, где-то одно.
Когда я выбирал, куда поступить, рассматривал несколько вариантов: юридический факультет, филология, истфак. Я не прошел на юрфак, но не жалею: на истфаке интереснее.
Свой день я начинаю с завтрака. Когда успеваю, готовлю сам. Мама на двоих готовит — сам я могу только сварить картошку, кашу, яйца, и вскипятить чайник. Если бы я жил один, занимался бы этим сам. Слепые готовят так же, но с особенностями — по сути, это ко всему относится. Все то же самое, просто с отсутствием зрения. Что-то пощупать надо, попробовать, или на запах ориентируешься.
После завтрака иду на пробежку. Занимаюсь легкой атлетикой — спорт слепых. Бегаем обычно втроем: я, мой друг и лидер — человек, который бежит с тобой рядом на веревке, рука в руку. Мы встречаемся сразу около моего подъезда, так как неудобно бегать с тростью.
До университета добираюсь самостоятельно. В нашей школе есть общество слепых, они учили как ориентироваться, готовить, использовать компьютеры. В 11 классе я выбрал ориентировку. Занятия индивидуальные: каждый учит тот маршрут, который ему нужен. Я выучил дорогу от дома до остановки. Находишь точки и запоминаешь их: поребрики, тротуар, магазин. До института добраться легко. Выхожу с остановки, три шага вправо, там стена — здание. Касаешься и [идешь] вдоль него. Аккуратно, чтобы водосток не задеть. Дальше — ворота. И потом ты идешь прямо, пока не упираешься в крыльцо университета: оно у нас выступает вперед.
Когда жду автобус, спрашиваю его номер либо у прохожих, либо у тех, кто выходит из автобуса. На моем маршруте все остановки объявляют голосом, но если нет, я включаю обыкновенный навигатор — он говорит, мимо чего я проезжаю. Есть много приложений: Гугл-карты или Bustime. Вообще, Bustime был разработан для незрячих, но им много кто пользуется.
Мне быстрее подойти к человеку и спросить. И я уже сам знаю: самое большое расстояние — между молодежным центром и центральным стадионом. Значит, через остановку выходить. Перед институтом перекресток — там обычно стоят. Так со всеми маршрутами: тут поворот, тут лежачий полицейский. Если что, всегда можно подойти к кондуктору. Когда я слушаю музыку, и лень на навигатор переключаться, просто узнаю, сколько остановок осталось ехать, и мысленно считаю.
Волонтеров [для перемещения по зданию] администрация [КФУ] не предоставляет. В университете хожу с одногруппниками, но даже если бы перемещался один... здание маленькое, в теории номера аудиторий запомнить можно. Я просто этим не занимался, меня все время водили. Если честно, было лень запоминать. Но лекционные аудитории я знаю — они угловые. Когда прихожу в университет, обычно либо иду за кем-то, либо нахожу одногруппников по голосам. До аудитории-то пройти несложно: прямо до лестницы — и подняться на нужный этаж. Я помню, на каких этажах пары. А там уже слышу, где одногруппники, и иду к ним.
Мы редко ходим в другие здания. Бывали пары в химкорпусе (Кремлевская, 29) или в соседнем здании на Межлаука (Межлаука, 3). В спортивный комплекс «УНИКС» ходили на первом курсе на лекции по физре. Меня отвозила мама, а потом я просил одногруппников, чтобы меня забрали. Писал в беседу, или тех, кто был рядом.
Люди помогают, просто с самого начала нужно просить. Не держаться позиции, что тебе все должны. Тебе никто не должен, так и оставят — будешь один. Дело не в том, что люди злые, просто они не знают, как с тобой взаимодействовать.
Мне одногруппница как-то сказала, что сначала считала меня странным. Я ее понимаю, я бы тоже себя странным считал: стоит какой-то тип в черных очках, с палкой.
На месте людей, которые учатся со мной, я бы тоже не особо стремился общаться. Если у тебя трудности, ты должен сам просить помощи. Никто не откажется и не будет говорить «не хочу». Главное не теряться и в момент знакомства сказать: «Я такой же, как вы, просто мне нужна небольшая помощь». Если ты не тянешься, то и к тебе тянуться не будут. Может образоваться вакуум. У меня такое было первое время, но сейчас нормально. Особо близких отношений нет, но есть приятельские.
Часто к инвалидам есть предубеждение, особенно если ты слепой, глухой, немой: [думают], что еще и с головой проблемы. В силу воспитания такое тоже, к сожалению, есть. Влияет гиперопека. Тяжело общаться с окружающим миром. Но со мной много занимались, поэтому у меня ассоциативные цепочки развиты, как у зрячего человека. Мне читали много, я много читал. Знал на ощупь деревья, бытовые предметы. Все, что можно потрогать, давали потрогать. Поэтому я имею представление об окружающем мире. Многие слепые тоже имеют, а кто-то — нет, и возникают проблемы на первых порах. Кому-то тяжело представить себя вдали от родителя, или, скорее, родитель не представляет себя вдали от ребенка: а как он справится один?
Из-за таких предубеждений сначала приходится доказывать окружающим, что ты нормальный, а дальше уже все более-менее.
Были неловкие ситуации. Например, на первом курсе я спускался по лестнице и стукнулся коленями обо что-то. Наощупь покрой у этой вещи был похож на пальто, в котором бабушки ходят. Я извинился, а мне никто не ответил. Обошел и понял, что это кресло. Стоял, извинялся перед креслом.
Однажды пришел в университет без трости. Просто дома забыл — не знаю, как так получилось. Передо мной девушка держала дверь, видимо, для своей подруги, и я, не думая, прошел вперед. Слышу вслед: «Надо же, какой джентльмен». Стало очень стыдно. Без маркера в виде трости она не поняла, что я незрячий. Реально же невоспитанно со стороны. Теперь, когда открывают дверь, думаю, человек для себя [открыл] — сначала жду, и только потом прохожу.
На первом курсе преподавательница спросила у меня, зачем я хожу, если могу учиться дома. Но в коллективе учиться легче. На первом курсе я посещал все пары, а на втором началась пандемия — нас перевели на дистант. Казалось бы, что сложного: просто на кнопку нажать и слушать. Но я тогда много пропустил: не можешь сосредоточиться, когда нет ощущения присутствия. В прошлом году инвалиды могли перевестись на дистанционку по желанию — я так и сделал, чтобы почаще бегать. На какие-то пары ходил очно, на какие-то подключался дистанционно.
По поводу сдачи домашних заданий — со всеми преподавателями можно договориться. Кому-то устно сдаю, кому-то письменно: просто пишу на ноутбуке, мама потом на работе распечатывает; иногда захожу в копицентр. Все [преподаватели] идут навстречу: какая разница, доклад от руки написан или напечатан. Иногда просто запоминаю и рассказываю — без реферата. Если устное задание, то с утра читаю с помощью программы экранного доступа: она в ухо наговаривает. На парах я сижу так же, в наушниках и с телефоном.
На первом курсе ходил с тетрадкой, писал по Брайлю, но это было довольно шумно. Бумага пропекает гвоздик, пишешь медленно, даже если сокращаешь. Тетрадь с 18 листами, обычная бумага формата А3. В одной клетке — шесть точек. Комбинация из рандомных шести точек и есть буква. «А» — первая правая точка, «Б» — первая и вторая, «Л» — первая, вторая, третья. Печатаешь справа налево, читаешь наоборот, потому что буквы отпечатываются на зеркальной стороне. Если делаешь ошибку в русском языке, то закалываешь клетку полностью, но в некоторых алфавитах шеститочие — тоже буква, тогда приходится закалывать все слово.
Потом я начал ходить с ноутом. Казалось, что преподавателям некомфортно, когда я сижу на их паре в наушниках, так что на лекциях наушники снимал и печатал. На компьютере есть программа экранного доступа, но клавиатуру я знаю и так. И русскую раскладку, и английскую. Это нетрудно, секретари, например, тоже не смотрят на клавиши, когда нужно печатать по двести слов в минуту. С ноутбуком было комфортно, я все успевал записывать, но сейчас, в основном, я прихожу либо с телефоном, либо запоминаю — слуховая память хорошая.
В общем, учебный процесс я организовываю самостоятельно, без помощи университета. Как бы, инклюзия, но ты ее должен сделать для себя сам.
Когда контрольные, то тоже обычно договариваюсь: либо опрашивают устно, либо не сдаю вообще. К экзаменам готовлюсь как все. Подхожу к преподавателю, мне зачитывают билет. Не хочу мешать штуками [Брайлем], которыми я печатаю, так что систематизирую информацию в голове и подхожу отвечать.
Раньше был комплекс, что мне из жалости ставят хорошие оценки. Мне казалось, что я их не достоин. Я же понимаю, что учусь не в полную. Но сейчас уже более-менее переборол это. Тут просится шутка про «посмотреть своему страху в лицо», но она уже избитая.
Очень хочется списать за четыре курса хотя бы один раз, чтобы, так сказать, выполнить «миссию». Но телефон я никуда спрятать не смогу, провод от наушников все равно будет видно. А если капюшон надеть, мне кажется, еще больше внимания буду привлекать.
Недавно у меня закончилась практика в школе. Я ее проходил в своей школе, провел шесть уроков. Когда была архивная практика, мне помогала мама. Для письменных работ нужно было разбирать дореволюционные документы, я их никак сам не смогу прочитать.
Не знаю, есть ли в университете программы по трудоустройству. У нормальных студентов нет, с чего у нас должно быть? Может, я о них не знаю, но вряд ли. Тогда бы все с дипломами работали, по специальности.
Пока не решил, чем займусь после выпуска. Даже здоровому историку тяжело такое сказать. Вряд ли займусь наукой, кто мне будет источники читать? Может, пойду на массажиста, в училище в Кисловодске или в Ульяновске. Сначала нужно университет закончить — летом будет время подумать
Институт ежегодно проводит опрос, что мы хотели бы добавить с точки зрения людей с инвалидностью. Я вроде даже не заполнял.
Просто мне нормально. Если ты зрячий, кажется, что сложно, но я с рождения так живу. Адаптироваться можно ко всему, любую дорогу можно выучить. У нас маленькое здание, но учиться в какой-нибудь из высоток я бы не рискнул.
Если бы в университете возникали какие-то трудности, я бы задумался. У всех индивидуальная ситуация. Соберите пять слепых — у всех будут свои истории. Кому-то было сложнее, чем мне, кому-то, может быть, даже легче. Кто-то и учится лучше, чем я. Я ленивый просто, но обладаю хорошей памятью.
Многим не нравится слово «слепой», но я не вижу в этом проблемы. Ну слепой и слепой, какая разница. Я видеть лучше не стану, если назовут незрячим или слабовидящим. Можно до бесконечности подбирать [синонимы], чтобы не называть вещи своими именами. Раньше было понятие «люди с ограниченными возможностями здоровья», а сейчас говорят: люди с неограниченными возможностями. Очень лицемерно, мне кажется. Подойди к колясочнику, скажи ему слезть с коляски и залезть по пандусу. Как плевок в лицо. Но это только моя позиция.
Я вообще много шучу на тему слепых, так что я тут точно не пример. Наверное, просто способ борьбы за существование. Чтобы людям было легче со мной общаться, я всегда над собой подшучиваю. Я пытаюсь придумывать такие шутки, чтобы я над собой посмеялся смешнее, чем посмеялись бы надо мной.
Есть только одна вещь, которая меня задевает. Например, я ехал с таксистом, и он мне начал говорить, чтобы я «спасибо» сказал за то, что слепым родился. Прочитал целую религиозную лекцию. Или на улице подходят: «Повезло тебе, что ты слепой, не видишь зла нашего мира». Спроси у этого человека: «Согласился бы со мной местами поменяться?» Нет. И это самое лицемерное.